Вчера Юрий Бутусов — один из самых популярных, известных и любимых зрителем современных российских режиссеров — погиб в Созополе, в Болгарии. Его утянуло волной в море.

В его трагической гибели можно увидеть очень злую иронию судьбы: жизнь Бутусова всегда была как-то связана с разными стихиями. Начать хотя бы с того, что свое первое высшее образование Бутусов получил… в кораблестроительном институте (позже в интервью он называл этот выбор «случайностью», но при этом добавлял, что «корабли — это красиво»).

Но и в режиссуре Бутусов работал стихийно: композицию спектакля любил собирать этюдами, то есть задавал актерам направление, а потом смотрел на предложенные ими сцены — и методом проб и ошибок отбирал самые энергичные и парадоксальные. Ставить «классически» — то есть просто воспроизводить пьесу — Бутусову было неинтересно: он компоновал и монтировал тексты, всегда ставил современный саундтрек — в диапазоне от Арво Пярта до Дидюли, от Майкла Джексона до Нирваны в одном и том же спектакле. И включал его на полную громкость!

Спектакли ставил длинные, с повторами одинаковых сцен, а актеры у него могли менять роли прямо во время представления (в «Чайке» в «Сатириконе», например, во время действия Нина могла стать Машей). Критики иронизировали: «Как поставить спектакль Юрия Бутусова? Возьми Чехова, Брехта или Шекспира, включи музыку погромче, одень всех в черное или красное — спектакль готов». А зрители шутили, у спектаклей Бутусова был вайб рок-концерта — но сам режиссер не спорил с этим впечатлением, а работал на него. В сатириконовской «Чайке» он сам выскакивал на сцену танцевать вместе с артистами и крушить декорации.

При этом свой путь в режиссуре Бутусов начал не сразу — режиссерский факультет Санкт-Петербургской Академии театрального искусства окончил уже в 34 года. Но поздний старт компенсировал громкий дебют: дипломный спектакль «В ожидании Годо», где играли звезды Константин Хабенский, Михаил Трухин и Михаил Пореченков (а художником выступил Александр Шишкин, который стал на долгие годы соавтором Бутусова). В 1999 году спектакль получил сразу две «Золотые Маски»: награду в номинации «Лучшая работа режиссера» и «Приз критики и театральных журналистов» (в дальнейшем Бутусов получит еще кучу персональных «Золотых Масок»: за лучшую режиссуру спектаклей «Чайка» («Сатирикон»), «Три сестры», «Дядя Ваня» (Театр Ленсовета) и «Пер Гюнт» (Театр Вахтангова), а в 2014 году — спецпремию жюри «За поиск уникального сценического языка» в спектаклях «Макбет. Кино» и «Добрый человек из Сезуана»).

Обеих звездами сделала работа с Бутусовым. Тогда Награда ушла к Урсуляк — за одновременно роли Шен Те и Шуи Та в «Добром человеке из Сезуана», который Бутусов поставил в начале 2013 года в Москве. Этот спектакль был одним из главных хитов Театра Пушкина.

Про эту работу Александра Урсуляк рассказывала так: «…Как только меня ни пугали Бутусовым! Говорили, что он режиссер-мучитель <…> На репетициях режиссер идет своим путем — опытным путем. Сегодня он хочет одного, завтра другого. Для того, кто любит стабильность, это нелегко. Мне же такой способ существования очень нравится. Меня не смущает то, что он любит все изменять».

«Доброго человека из Сезуана» проводили из репертуара Театра им. Пушкина только прошлым летом — с аншлагом, — а вот «Макбет. Кино» до сих пор в репертуаре Театра Ленсовета: ближайший показ 7 сентября (и там уже нет билетов) и 13 декабря. И это несмотря на то, что длительность спектакля — почти пять часов с тремя антрактами.

И несмотря на скандал, с которым Бутусов ушел с поста худрука этого театра в 2018 году. В открытом письме режиссер писал, что комитет по культуре Санкт-Петербурга и директор театра Валерий Градковский «блокировали» его инициативы на посту худрука. В интервью изданию «Фонтанка» 7 марта Юрий Бутусов рассказал, что хотел изменить действовавшую в театре систему, при которой руководством занимались художественный руководитель и директор одновременно: «У меня должно быть право назначения директора. Не важно, кто этот человек. Просто у меня должно быть такое право». Глава петербургского комитета по культуре Константин Сухенко говорил, что после ухода художественного руководителя Юрия Бутусова хочет создать на базе учреждения «классический театр».«Я предложил Юрию Николаевичу поставить хоть один веселый спектакль. Говорю: «Почему вам не посмеяться и не пошутить вместе с людьми?» Он ответил, что как художник имеет на это право», — цитировала чиновника Фонтанка.

Спустя семь лет больше всего спектаклей Бутусова (пять из десяти идущих в России) можно увидеть именно в Театре Ленсовета. И есть ощущение, что причина не только в поддержке труппы (тогда две трети выступили в поддержку худрука), но и в том, что зритель голосует за Бутусова рублем. А вот «веселого спектакля-хита», о котором мечтал Сухенко, за эти семь лет так и не появилось.

После ухода из Театра Ленсовета Бутусов переехал в Москву. Римас Туминас, худрук Театра Вахтангова, пригласил его занять пост главного режиссера. В театральной терминологии это означало, что Бутусова готовят в преемники Римаса — в силу усталости, возраста и болезни последнего.

При этом Бутусов как режиссер оставался нарасхват и в других театрах — и в январе 2022 года он выпустил в «Сатириконе» злой и пророческий спектакль «Р», поставленный по пьесе Михаила Дурненкова. Константин Райкин стал Хлестаковым, Тимофей Трибунцев, прославившийся в том числе спектаклями Бутусова, — Городничим, Марьяна Спивак (главная роль в «Нелюбви» Звягинцева) — его дочкой.

Дурненков, начинавший в Театре.doc, соединил гоголевского «Ревизора», воспоминания артистов, например, про то, как не ехала скорая к маме с ковидом и инфарктом, и политическую повестку. Например,

(накануне премьеры Верховный суд принял решение о его ликвидации). Всё это складывалось в подробный, с болью и любовью написанный портрет современной русской жизни.

Именно этот спектакль в 2023 году получил «Золотую маску». Правда, игрался он уже без имен драматурга и режиссера на афише — они оба покинули Россию, но если Бутусов еще не высказывался резко, то Дурненков к тому моменту уже был обвинен в дискредитации армии. В тот год номинации «Лучший режиссер» и «Лучший драматург» вообще отменили — что не помешало жюри признать сам спектакль лучшим в большой форме. (Осенью того же года «Золотую Маску» переформатировали — чтобы таких вольностей там больше не происходило.)

При том, что одним из важных авторов для Бутусова был Брехт, с политическим театром он никогда не ассоциировался. Поэтому его отъезд из России после начала войны стал для многих внезапным. Громких заявлений он не делал, и Российская Федерация не имела к нему уголовных претензий — но его позиция была вполне очевидна. Вскоре его уволили с поста главрежа Театра Вахтангова — как и худрука Римаса Туминаса, а заведовать одним из самых богатых театров столицы остался директор Кирилл Крок (недавно прославившися публичной поддержкой стороны обвинения в деле Беркович и Петрийчук).

Бутусов уехал во Францию, где его вскоре приняли в национальный союз режиссеров: французские коллеги говорили, что хотят помочь русскому режиссеру найти путь к французскому зрителю, обещали включить его в преподавание, найти работу в театрах Франции и Европы. Но Бутусов не знал иностранных языков и до своего отъезда за границей почти не работал — ведь заранее он не ставил себе задачи выстроить международную карьеру (как успешно и на протяжении многих лет делали, например, Кирилл Серебренников или Тимофей Кулябин).

Обещанная карьера во Франции, несмотря на все обещания и громкие слова местных коллег, так и не сложилась. И первой премьерой Бутусова после отъезда стал спектакль в русском театре в Вильнюсе — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» по пьесе Тома Стоппарда. Эту абсурдистскую пьесу Бутусов планировал ставить на основной сцене Театра Наций — премьера была намечена на май 2023-го.

После премьеры «Розенкранца и Гильденстерна» Бутусов отправился в Норвегию, где выпустил «Борьбу за престол» по пьесе Ибсена в Тронхейме, а летом 2024-го года — спектакль «Гоголь. Портрет» по по мотивам гоголевской повести в Рижском русском театре имени Михаила Чехова. Текст для него написала Эстер Бол (Ася Волошина) — драматург, с чьими пьесами Бутусов работал и в России.

Адаптация к европейской сцене у Бутусова шла тяжело, но на лето 2025 года, кажется, что-то начало получаться. Его ждала новая постановка в Норвегии, скоро начинались репетиции в Румынии, были предложения в Болгарии и даже в Китае. Так что, хотя и не сразу, карьерная траектория начала складываться.

Напомним, что на момент отъезда Бутусову было 60 лет. Принять решение об отъезде в таком возрасте, без знания языков и налаженных связей, и главное — уехать прямо из ситуации абсолютного успеха — для этого требуются как минимум большое мужество и решимость.

Директор театра Вахтангова Кирилл Крок, снявший с репертуара последней спектакль экс-главрежа («Пер Гюнт», лауреат «Золотой Маски — 2021» за лучшую работу режиссера), на смерть Бутусова отреагировал так:

«Я убеждён: главной, роковой жизненной ошибкой режиссера, философа, мыслителя — и сейчас я говорю о Юрии Николаевиче Бутусове — стало его решение в 2022 году покинуть Россию. Я не стану сейчас разбирать причины, хотя знаю, что подтолкнуло его к этому шагу и кто приложил к этому руку…» Дальше Крок называет Бутусова художником с большой буквы и замечает, что в Европе у него за три года так и не появилось таких возможностей, которые были в России. «Здесь его любили миллионы. Здесь им восхищались. <…> покинуть страну, которая его любила и ждала, — это и стало его самой большой ошибкой».

Похожий тезис, но с другим знаком высказала Марина Давыдова, главный редактор журнала «Театр», экс-программный директор Зальцбургского фестиваля (сама уехавшая из России из-за угроз):

«…Он же, в отличие от меня, например, мог спокойно оставаться в России. Он был не только обожаем публикой <…> Он, хотя никогда и не прогибался под власть, по какой-то непонятной логике пользовался ее благосклонностью. «Подковерки» не трепали его имя. Он был назначен фактическим преемником Римаса Туминаса в жирнющем Театре Вахтангова с его огромными бюджетами и ловким директором. Мог бы жить себе в Москве и работать. <…> Но он был человеком с какой-то невероятно обостренной совестью. Бросил разом всё! Уехал в эмиграцию с любимой женой и двумя детьми — фактически в никуда. Не зная языков! Без очевидных европейских связей. Безо всякой надежды обзавестись театром, который хоть как-то соответствовал его размаху. Это было трудно, болезненно, травматично…»

Оба высказывания опираются на факты. И оба сводят трагическую гибель в море и судьбу человека к одному-единственному эпизоду.

…Сценографию спектакля «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» сделал художник Марюс Някрошюс, сын режиссера Эймунтаса Някрошюса, одного из важнейших для самого Бутусова. Сцена была заставлена ведрами, которые затем поднимали канатами с грузиками-мешочками, напоминающими корабельные мачты. А потом из этих ведер почти весь спектакль шел дождь.

Казалось, в этой работе Бутусов будто вернулся к разговору о роке и судьбе, начатому студентом и выпускником Петербургской академии театрального искусства, который так и не смог поставить «веселенький спектакль» в статусе худрука, которого потом обожали студенты (в этом году, кстати, из ГИТИСа выпустились режиссеры его актерско-режиссерского курса — из мастерской без имени педагога), который танцевал, как рок-звезда, в своих спектаклях и который ушел — как рок-звезда.

Такая смерть могла бы появиться в спектакле у него самого. Со схематично прочерченной художником линией горизонта — между морем и небом — и с рыдающим хором из всех, кто пришел в театр и полюбил его потому, что выпускник кораблестроительного института однажды решил переиграть случайный выбор, «чтобы не идти в армию». А заодно изменил российский театр так, что представить его без Юрия Бутусова теперь невозможно.