«Никто их не вытащил, никто их не спас»

Тихий дом

Александру Халепо в этом году могло бы исполниться 44 года. На момент гибели «Курска» ему было 19 — это один из матросов, отбывавших на подводной лодке срочную службу.

Деревенский дом, где родился и вырос Саша, находится в таежном селе Усть-Лыжа на севере Коми. Среднегодовая температура здесь минус два градуса по Цельсию. Полярный день длится весь июнь, комары — всё лето. Всего в 70 километрах находится «нефтяная столица» республики — город Усинск, но туда дороги нет: летом два раза в неделю по реке ходит городской катер, зимой местные ждут вертолета.

Трасса есть в сторону города Печора — до него 90 километров, но общественного транспорта нет. В распутицу в грязи рядом с селом увязают фуры и легковушки, пытаясь прорваться на «большую Землю» с Крайнего Севера.

Фото Саши встречает всех, кто входит в дом его матери. Голубоглазый парень с крупными чертами лица в матросской рубахе с гюйсом и бескозырке «Северный флот» соседствует с иконами на верхней полке.

В доме тихо: дочери Нины Ивановны выросли и живут в Усинске, муж Валерий Иванович трагически погиб пять лет назад. Он, как и его сын, утонул: осенью отправился на рыбалку и провалился под лед.

Саша Халепо — один из четырех детей в семье и единственный сын. Его отец был трактористом, Нина Ивановна до выхода на пенсию работала поваром в местной школе. Саша учился там же и после окончания остался в Усть-Лыже, помогал родителям. Мечтал поехать в Усинск научиться водить машину, но пришла повестка в армию.

— Во флот сам захотел. Когда в учебке был, писал письма, спрашивал у отца: наземный или подводный флот? Никто из нас не мог ему посоветовать: «Как ты захочешь сам». Отец написал: «Это твоя воля». И вот он пошел в подводный, — рассказывает Наталья, тетя Александра Халепо.

Не хлебное место

Наталья занимается бизнесом — держит один из двух сельских магазинов в Усть-Лыже. До распада СССР работала в детском садике, потом выучилась на продавца и с челночниками начала ездить в Москву за товаром. В 2000-х переключилась на продовольствие, и бизнес пошел. Недавно Наталья задумала новое предприятие — пекарню.

— Администрация здание дала, — рассказывает она. — Конечно, это очень невыгодное хозяйство для деревни: старое поколение умерло, а молодое по-другому живет: худеют, диеты. Поэтому спросом хлеб не так пользуется. Дешевле доехать до железнодорожной станции в районе Печоры и загрузить в машину хлеб с завода в соседней Кировской области, чем печь на месте.

За 25 лет в Усть-Лыже мало что изменилось: те же деревянные дома, вода из колонки, туалеты на улице и печное отопление. В 2009 году началось строительство моста через речку Лыжу, но и оно замерло: власти выделяют деньги, строители приезжают, «мутят схемы», воруют деньги и уезжают, рассказывают местные. Здесь когда-то работал колхоз, но от него ничего не осталось. Главная работа — вахтовая, на месторождениях в Усинске: месяц работаешь и живешь в бытовке, месяц отдыхаешь дома.

В сельском доме культуры аккуратно разложены листовки о приеме на военную службу по контракту. Из населения Усть-Лыжи в 345 человек на войну в Украину отправились четверо, в том числе двое по мобилизации. По словам местных, на войну идут неохотно: мастерам в нефтянке платят лучше.

Своего племянника Наталья вспоминает как веселого, мечтательного и трудолюбивого:

— Я вот в бизнесе: бывало, приедем разгружать — из-под земли, но вырастет и уже нам помогает, — продолжает Наталья. — Вредность, как у всех детей, присутствовала, но он всё равно был радостный какой-то всё время. «Ты можешь на минутку быть серьезным!» — говорила ему. Хороший мальчишка…

Во время службы семья держала связь с Сашей только с помощью писем. Он сообщал, что после учебки его направили на службу на подлодку «Курск». 

Хроника гибели «Курска»

12 августа в 11 часов 28 минут на подлодке «Курск» взорвалась учебная торпеда. По официальным данным, это произошло из-за ее неправильного обслуживания. От взрыва погибли моряки, находившиеся в торпедном отсеке №1 и командном №2. Лодка ударилась о дно. Спустя две минуты начали детонировать боевые торпеды. Взрывную волну мощностью 5000 тонн в тротиловом эквиваленте зафиксировали сейсмостанции в Норвегии.

От взрывов погибли 95 из 118 моряков, остальные члены экипажа перешли в девятый «отсек живучести». Александра Халепо среди выживших уже не было.

После взрыва командир подлодки «Карелия», находившейся в 80 км от «Курска», доложил об этом на командный пункт Северного флота, но на это не обратили внимания. Об аварии на «Курске» военному руководству стало известно только в 23:00, когда командир подлодки несколько раз не вышел на связь.

В течение двух дней выжившие моряки будут подавать сигнал SOS в надежде, что их спасут, отбивая металлическим предметом по корпусу уцелевшего отсека. Помощь так и не прибыла: крейсер «Пётр Великий», который также находился на учениях в Баренцевом море, тщетно искал аварийный буй «Курска» на поверхности — но буй был отключен и не выпустился при аварии.

13 августа российская морская авиация обнаружила на поверхности моря масляное пятно — туда направили спасательное судно «Михаил Рудницкий» с двумя подводными аппаратами на борту, которые планировалось состыковать с уцелевшим отсеком «Курска». Один из спасательных аппаратов оказался со сломанным двигателем, другой — не был предназначен для стыковки с люком подлодки.

На следующий день Англия, Норвегия и США предложили России помощь в спасении моряков, но руководство ВМФ отказалось. Спустя неделю, когда спасательные работы Северного флота оказались безуспешными, Россия всё-таки приняла иностранную помощь: 21 августа водолазы норвежского судна Seaway Eagle вскрыли аварийно-спасательный люк «Курска» и сообщили, что отсек полностью заполнен водой. Спасать было уже некого.

Возвращение Саши в Усть-Лыжу

Родственники Александра Халепо узнали об аварии на «Курске» вместе со всей страной 14 августа: тогда по центральным каналам объявили, что лодка «легла на грунт», но шансы на спасение экипажа еще есть.

— Мне муж звонит: «У нас Саша где служит? На каком корабле?». Я говорю: «“Крым” или “Курск”». Он говорит: «В 3 часа новости послушай, там с “Курском” что-то случилось», — вспоминает тетя матроса-срочника Наталья. — Мы сидели, ждали новости, там сказали [что подлодка затонула]. Я сразу звонить в военкомат в Мурманск, на «горячую линию» в Москву. Они точно не могли сказать, числится ли Саша в этих списках, потому что кто-то должен был идти в море, кто-то оставался. Они должны были в Средиземное море надолго поехать. Мы надеялись, что нашего нет там. Это было всё по телевизору. Смотрели, смотрели, каждую минуту включали. Потом нам говорят: «Смотрите списки». И вот мы тогда в списках-то его увидели. До последнего надеялись, что они будут живые, что их спасут, вытащат. Но никто их не вытащил, никто их не спас. Когда этот Моцак (Михаил Моцак, начальник штаба Северного флота. — Прим. ред.) вышел и объявил, что уже всё, никого не спасти, лодку не подымут, уже никто не стучит, — вот тогда была для нас трагедия.

Родители Саши собрались и поехали в Мурманск. На встрече с семьями подводников 22 августа 2000 года тогда еще новый президент России Владимир Путин объявил, что страна и вооруженные силы находятся «в трудном положении», телевидение врет, и на нём работают люди, которые «денег наворовали», «купили СМИ» и «в течение 10 лет разрушали ту самую армию и флот», манипулируя общественным мнением.

Александра Халепо похоронили в родной Усть-Лыже в ноябре 2001 года. Семье подводника выплатили компенсацию почти в 800 тысяч рублей — при средней зарплате в России в несколько тысяч рублей это были большие деньги. Родным также выделили трехкомнатную квартиру — предложили на выбор в любом городе России. Семья выбрала Усинск.

Разозлили человека — Путина

— Я не знаю, почему не спасли [подлодку]. Не хотели, наверное, правды. Я думаю, не просто так миллионы [компенсации] давали. Это наше мнение. Что мы можем сказать, простые смертные? Много версий смотрели: по телевизору, по ютубу. Про учебную ракету нам тоже говорили изначально, а потом — что кружила американская подводная лодка (В ноябре 2021 года командующий Северным флотом Вячеслав Попов заявил, что «Курск» мог столкнуться с подлодкой НАТО. — Прим. ред.). Вроде бы как они тоже виноваты, — предполагает Наталья.

С подозрением Наталья относится и к новостям о войне России в Украине:

— Мы всей правды-то не знаем, не слышим же ничего. Сейчас в ютубе что-нибудь зайдешь, посмотришь, но насколько это правда? Это, может, пропаганда украинцев. Я тоже с вами беседую, а даже не посмотрела ваше удостоверение. Не надо воевать уже, надо заканчивать, но как? Кто идет на переговоры? Наши-то хотят идти на переговоры. Сейчас уже после того, как разозлили человека — Путина… Я всегда поражаюсь, сколько у него терпения! — восклицает она.

Женщина отмечает, что хотела за свой счет построить в Усть-Лыже часовню в честь племянника и даже нашла участок, но администрация проект не одобрила. Сейчас на том месте стоит второй магазин, который открыли конкуренты Натальи. О Халепо в Усть-Лыже напоминает табличка, которую установили на стене школы по инициативе усинских нефтяников. Каждый год в годовщину катастрофы родные подводника приносят сюда живые гвоздики.

В 2002 году сотрудники судоремонтного завода «Нерпа», утилизировавшие поднятую со дна моря подлодку «Курск», нашли в одном из отсеков письма. Их писали родители Александра Халепо сыну в армию. О жизни в Усть-Лыже, о вертолете, который курсирует в село зимой из Усинска. Писали, что очень ждут домой единственного сына. Халепо взял с собой эти письма в последний поход. В 2009 году их привезли в Республику Коми и передали родителям погибшего подводника.

Юлия Куликова